Леонид Парфёнов. («Намедни», наша эра, 1971-1980. Том 2. Год 1979.)

Пение быстрых шлягеров уникальным для эстрады басовитым голосом и главные роли любовников-агрессоров в кинокомедиях «Блеф» и «Укрощение строптивого» делают иностранным секс-символом рубежа 70-80-х итальянца Адриано Челентано.

В кино Челентано уже 20 лет: в 60-м снялся в эпизодической роли самого себя - знаменитого рок-певца - в «Сладкой жизни» Феллини. Лицом итальянского народа стал 10 лет назад, сыграв пастуха Серафино в одноименном фильме. Советский Союз узнает Челентано только сейчас, героем попроще и сугубо коммерческим. Персонажи грубоватых комедий неустанно доказывают старую истину: итальянские мужчины думают только о двух вещах, вторая из них - футбол. Юмор постельного террориста на русский переводят с купюрами. Наглая плешивая горилла шастает по экранам ходячим грехом и без лишних слов захватывает в заложники всех зрительниц.

Расхристанный до пупа и обычно босой, Челентано на эстраде поет с напускной небрежностью и недовольной гримасой. Песенку «Stivali e colbacco» (русское название «Сапожки и меховая шапка») подпевать просто: там припев состоит только из длинного «а-я-я-я-яй!» - под него «быстрый танец» переходит в «скáчки». Малость поспокойнее «Сюзанна»: «медляк» у Челентано один - «Il tempo se ne va». Все они обрушиваются почти разом - начиная советскую моду на итальянскую эстраду - главный заграничный мелодизм 80-х. У Челентано впервые расслышан ясный открытый слог самого напевного наречия на свете, и в СССР итальянский как язык поп-музыки ненадолго возьмет верх над английским.