Адриано Челентано (АЧ): У меня сложилось впечатление, что ремесло артиста превзошло ремесло часовщика в моем случае. И я пользуюсь этим моим вторым ремеслом, а именно ремеслом артиста, чтобы попытаться выразить то, во что я верю.

Корреспондент (К): А во что Вы верите?

АЧ: Я верю в любовь. Я считаю, что для того, чтобы выжить нам надо больше обращать внимания на то, что человеческого существует на этом свете. А эти небоскрёбы как раз являются противоположностью человечности. Я говорю о небоскрёбах, как домах. Я видел, например, дома, которые можно назвать удачными для человеческой жизни, как среду для человеческого обитания. Небольшие дома под Ленинградом, я видел фотографии, а также кое какие дома, которые я успел заметить по дороге сюда, в Москву. Я считаю, что надо все время обращать внимание на природу.

К: Пару слов о фильме, пожалуйста.

АЧ: О фильме Джоан Луй?

К: Да.

АЧ: В фильме речь идёт о Иисусе, о Иисусе Христе, который второй раз приходит на Землю. Он приходит на Землю буквально накануне конца света. Это фильм, можно сказать, катастрофический по своему характеру, поскольку он высвечивает нечто, что может быть даже более опасным, нежели атомные бомбы и ракеты. И самый большой грех, который фильм высвечивает в человеке - это грех равнодушия. Равнодушия, которое живёт в очень многих людях, а это очень опасно. Был задан вопрос почему именно сейчас возник этот визит в Советский Союз. Я давно хотел приехать именно благодаря той любви, которую я испытываю к этой стране. Но я приехал, именно потому что фильм Джоан Луй ускорил события. (Сидящая рядом его жена, Клаудия Мори, что-то говорит Адриано Челентано)

И мне хотелось бы добавить вот что: я и раньше пытался приехать в Советский Союз, но было не под силу пересилить тот страх, который я испытываю перед полётами в самолёте. Но сегодня мне удалось преодолеть этот мой страх перед самолётом и благодарить, как я думаю, следует Джоан Луй. А также любовь советских людей по отношению ко мне.

Материал предоставили Екатерина Хорошко и Тамирлан.